Официальный сайт Чистопольской епархии
По благословлению епископа Чистопольского и Нижнекамского Пахомия
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл подчеркнул, что настоятели приходов должны ставить социальное служение сразу после Божественной литургии, совершения Таинств, потому что «вера без дел мертва есть» (Иак. 2, 20). Дела милосердия почетная обязанность каждого христианина. «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6, 36), – говорит нам Спаситель.
Первый опыт социального служения древней Церкви мы встречаем на страницах Священного Писания. Уже в первых христианских общинах формируется системный подход в оказании помощи. Внутри общины выделяется специальная структура – диаконы, которые должны были организовывать помощь неимущим вдовицам, сиротам, старикам. И на Руси, мы знаем, Церковь всегда организовывала приюты, богадельни, больницы. На сегодняшний день в Русской Православной Церкви свыше 900 сестричеств, 84 приюта для беременных женщин и матерей с детьми, 58 богаделен, 49 реабилитационных центров, 95 приютов для бездомных.
Милосердие – это выражение любви. Любви к другим и в то же время любви к самому себе. Дело в том, что мы воспринимаем другого человека не как отдельное существо, а как часть нас самих. В Православии мысль о единстве человеческой природы является одним из фундаментальных понятий. Мы все родились от Адама и Евы, мы все кровные родственники, родные не только по плоти, но и на душевном, духовном, онтологическом, бытийном уровне. И мы это чувствуем – иногда даже от обратного. Помните у Достоевского, когда Раскольников убивает старуху-процентщицу, он вдруг приходит к совершенно неожиданному для себя факту. Он говорит: это я себя убил, а не старушонку. Раскольников с ужасом обнаружил природную общность между собой и убитой им ростовщицей.
Вот как об этом пишет праведный Иоанн Кронштадтский: «Любя ближнего, любишь себя, и, ненавидя ближнего, прежде всего, делаешь вред себе, прежде всего, ненавидишь свою душу. Ты это по опыту знаешь». Действительно, каждый из нас хотя бы однажды испытывал состояние, о котором в Новом Завете сказано очень кратко, но выразительно: «Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое» (Рим. 2, 9).
Если опять вернуться к Достоевскому, почти в каждом произведении прослеживается мысль о космическом единстве. Старец Зосима в «Братьях Карамазовых»: «Любите все создание Божие, и целое, и каждую песчинку. Каждый листик, каждый луч Божий любите. Любите животных, любите растения, любите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь и тайну Божию постигнешь в вещах». Эта «тайна Божия», о которой говорит старец Зосима, есть не что иное, как взаимозависимость, неразрывная взаимосвязанность всего тварного в Боге-Творце. «Ибо все как океан, все течет и соприкасается. В одном месте тронешь, в другом конце мира отдается».
И эта мысль – она в общем-то святоотеческая. Преподобный Силуан Афонский молился за всего Адама. Адам, в его понимании, это все, кто жил, кто живет и кто будет жить. Это единое целое. А преподобный Исаак Сирин пишет: «Что есть сердце милующее?.. Возгорение сердца у человека о всем творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари».
Святитель Николай Сербский вообще пишет, что каждый христианин призван видеть в каждом создании двоичность: Бога и самого себя. Как это вообще возможно? Это возможно благодаря боговоплощению, в котором Творец мира соединил Себя во Христе со всей совокупностью Своего творения, полностью представленной в человеческом естестве.
Помните притчу Христа о Страшном суде (см.: Мф. 25, 31-46)? В ней Господь, по сути, говорит: «Кто помог своим ближним – помог Мне». Как комментировал эту притчу митрополит Антоний Сурожский: «И откроется на Страшном Суде, что единственным смыслом жизни на земле была любовь». Потому «Мы должны научиться так смотреть друг на друга, как на самое драгоценное, что есть на свете».
Протоиерей Виталий Кузьмин
