Богослужебный день начинается с вечера, а значит, уже в воскресный вечер мы слышим песнопения, настраивающие нас на новую седмицу поста. Священнослужители вновь меняют облачения с фиолетовых на темные, и мы погружаемся в будничные моления Великого поста.
И вот уже третья великопостная седмица, напоминает нам песнотворец в стихире:
«Поста наченше седмицу третию, Троицу Честную восхвалим, вернии, прочее радостно преходяще, плотския же страсти увядивше от душ наших, цветы божественныя пожнем, венцы исплетше начальнице дней, да вси Христа, яко Победителя, венцы носяще, воспоим».
Начавши, верующие, третью неделю поста, прославим досточтимую Троицу, с радостью проходя остающееся время; и иссушив плотские страсти, соберём в душе божественные цветы, чтобы сплести из них венцы для господственного дня (Пасхи), дабы всем нам с венцами на головах воспеть Христа, как победителя.
Посмотрите, как образен язык – увядающие страсти взамен приносят цветение духа, подлинный расцвет души. Этот путь мы и проходим день за днем, причем желательно с радостью, возгревая бодрость духа, чтобы почва нашей души вместо плевел страстей и злых привычек приносила плоды добродетелей.
Плетение венцов – любимый образ древних песнотворцев, явно понятный современникам. Венцами награждают победителей соревнований и состязаний земных, но мы ищем венцов нетленных, о которых знает лишь Бог. А зачем? Ответ в этой стихире: чтобы быть достойными воспевать настоящего Победителя греха и смерти в день Его спасительного Воскресения.
Хорошо известно, что каждая подготовительная к Великому посту седмица посвящена особой Евангельской теме. Но, думаю, далеко не все знают, что такое же тематическое посвящение богослужебных текстов присутствует и во время Великого поста.
Прислушаемся, к примеру, к этой стихире на стиховне:
«Брозды исплювах отеческия непостоянным умом, со скотскими греха помышленьми пожих, все мое житие иждив блудно окаянный аз, пищи лишен, утверждающия сердце, временно утучняющею сластию насытихся. Но, Отче Благий, не затвори ми человеколюбныя утробы, но отверз, приими мя, яко блуднаго сына, и спаси мя».
Сбросив с себя узду отеческую непостоянным умом, я сжился со скотскими помыслами греха. Распутно провёл я, несчастный, всю жизнь мою и, будучи лишён пищи, укрепляющей сердце, я насыщался удовольствием, услаждающим на время. Но, благой Отче, не затвори для меня человеколюбивого сердца Твоего, но отверзши его, прими меня, как распутного сына, и спаси меня.
Мы вновь вспоминаем притчу о блудном сыне и ставим себя на его место.
Песнопения, посвященные этому образу всегда пронзительны, исполнены мольбы и надежды. А еще – точных замечаний о человеческой душе. Блудная жизнь, отмечает здесь автор, лишает нас пищи истинной, духовной, той, что по-настоящему насыщает и утверждает сердце. Что же дают сласти плотские, греховные? Мало что дают: временное утучнение, а по сути – пустоту.
Потому и призывает нас Церковь к посту словами тропаря 8 песни трипеснца на утрени:
«Отеческаго сокровища, имения чуднаго, матере всех послуживших Владыце Христу, приидите насладимся братие поста: ибо сей укрепляет тело, и просвещает ум и сердце».
Песнописец называет пост и отеческим сокровищем, и чудным имением, и матерью всех слуг Христовых. И указывает на причину такого величия постного подвига: «Ибо сей укрепляет тело и просвещает ум и сердце. А, значит, и всю нашу жизнь.
Марина Шмелева
Марина Шмелева
